Перевод: srg mass.
Оригинал статьи: http://jayarava.blogspot.com/2013/09/fixing-problems-in-sanskrit-heart-sutra.html
Публикуется с разрешения автора.
Существует старое высказывание IT-специалистов: «Хорошая вещь в отношении стандартов – это то, что есть много из чего выбрать». Стандартизация действительно помогает облегчить взаимодействие. Эти слова закодированы в английском языке, написанном в подлиннике, происходящем от римского письма. На моем компьютере они становятся закодированными на одном уровне как HTML-код, представленный на вашем экране согласно протоколам согласования; на более низком уровне – в терминах пакетов TCP/IP, посылаемых на ваш компьютер с сервера; и на еще более низком уровне – как короткие пакетные сигналы изменения напряжения по проводу. Если бы параметры этих напряжений, пакетов или языков разметки не были согласованы, то Интернет прекратил бы работать.
В Индии приблизительно с начала нашей эры санскрит стал своего рода стандартом для религиозного дискурса. Даже буддисты начали производить тексты на санскрите или буддистском гибридном санскрите приблизительно с этого времени, несмотря на очевидный запрет на использование санскрита, содержавшегося в ранних текстах (Vin v.33.1). Некоторыми из первых санскритских текстов были ранние сутры Prajñāpāramitā, особенно Aṣṭasāhasikā Prajñāpāramitā сутра и Ratnaguṇasamcayagāthā. Однако буддистский гибридный санскрит отличается от классического санскрита, потому что он включает в себя много пракритских форм (до того момента, когда некоторые диалекты больше походят на пракрит, чем на санскрит). В некоторых отдаленных местах были важны другие языки: пали стал «церковным языком» в Шри-Ланке; гандхари использовался у Северо-западной границы, и много текстов на гандхари было переведено на китайский язык (особенно агамы или аналоги палийских никай). Несколько центрально-азиатских языков иранской семьи (например, тохарский и хотанский) были также важными языками писаний. Но большинство текстов махаяны было сохранено в разнообразии санскрита.
Другая форма стандартизации – составление критических изданий из рукописных источников. Предположение заключается в том, что текст, который теперь существует в разнообразии версий, возник из единственной письменной версии, которая, по всей очевидности, не всегда верная, в таком месте, как Индия, благоприятствует устной композиции. Редактор соберет все существующие редакции текста и попробует определить текст, пратекст, который является вероятным предком их всех. Чтобы сделать это, они отмечают ошибки переписи, любые строки или неуместные фразы, нарушение метра и т. д. и пробуют решить их. Затем, когда очевидные ошибки установлены, они ищут другие способы, которыми развиваются тексты: например, вставки или другие изменения предыдущими редакторами. Получающийся текст может отличаться от любой из сохранившихся рукописей, как в случае Сутры Сердца.
В случае Сутры Сердца мы узнали в течение некоторого времени, что ядро текста происходит из Pañcaviṃśati Prajñāpāramitā сутры, и Jan Nattier показал, что она определенно происходит из китайской версии Кумарадживы (T 223). Дальнейшее исследование говорит нам, что stemma codicum наиболее близко напоминает китайскую версию, приписанную Сюаньцзану (T 251), хотя это не совершенное совпадение. T 251 является в значительной степени наречием Кумарадживы с некоторым терминологическим наложением Сюаньцзана. Хотя версия приписывается Кумарадживе (T 250), жившему двумя столетиями ранее, и приписывание, и дата убедительно оспариваются. Jan Nattier утверждает, что T 250 опирается на T 25.1509 大智度論 Dàzhìdù lùn (Mahāprajñāpāramitāśastra), комментарий на Pañcaviṃśati, приписываемый Нагарджуне и также переведенный Кумарадживой, а не непосредственно вытекает из T 223, предполагая, что он был отредактирован кем-то, кто был знаком с работой Кумарадживы. T 250 также содержит два пассажа, один из 37 иероглифов, которые не встречаются в T 251.
В предыдущих трех эссе мы перечислили аргументы Nattier, что санскритская Сутра Сердца является переводом с китайского языка, фокусируясь в этом процессе на ряде неуместных отрывков. Заключение состоит в том, что санскритский текст – это действительно перевод с китайского языка, произведенный кем-то, для кого китайский язык являлся родным. Если бы мы были заинтересованы в том, чтобы произвести лучшее прочтение нашим способом предположения stemma codicum, некоторые из этих неуместностей были бы легко установлены. В случае фразы na cakṣuḥśrotraghrānajihvākāyamanāṃsi мы просто добавляем отрицательную частицу и падежное окончание к каждому слову, чтобы получить фразеологический санскрит: na cakṣuḥ na śrotraṃ na ghrānaṃ jihvā na kāyo na manaḥ. Так, в манускрипте Gilgit Pañcaviṃśati и, как ни странно, также довольно много в источниках Conze, например, Ne, Nh, Nk, Jb, Ce и Cg (опять же Conze не использует эту возможность). Но некоторые из других проблем уходят глубже. Они потребовали бы от нас сначала лучше понять китайскую идиому и затем сделать обоснованное решение о том, как передать эту идею на санскрите. Это эссе будет рассматривать в особенности две фразы, идентифицированные Nattier как хорошо представленные на китайском языке, но становящиеся неуклюжими на санскрите и в английских переводах с санскрита.
Satyam amithyatvāt
Китайские иероглифы 真實不虛 zhēn shí bù xū. Теперь иероглифы 真 и 實 используются в переводе yathābhūta—jñānadarśana (знание и видение вещей как они есть), то есть 見如實、知如真 буквально «видение как реального, знание как истинного». Где 真 zhēn означает «реальный» и 實 shí означает «истинный». Следовательно, смысл «действительно истинный», что можно предоставить как «подлинный» или «аутентичный». Однако, согласно Цифровому Словарю Буддизма (DDB): 真實 использовалось для перевода сбивающего с толку разнообразия санскритских терминов: akṛtrima, avitatha, avitathatā, aviparīta, ātmaka, ārjava, kalyāṇa, tattvârtha, tatva, tathātra, dravya, dharma—tattva, naya, niyata, nūnam, parama, paramârthatā, paramârtha—sat, paramârthena, pariniṣpatti, pariniṣpanna, pāramārthika, bhūtatā, thūti, maula, yathābhūta, yathāvat, *vāstavikatā, śuddhā, śubha, saṃsevana, sat, satya—kāra, satyatā, sad—bhāva, samyaktva, sāra, sāratā, sva—tantra, sva—naya, svanaya—pratyavasthāna.
Выбрать, который из них подразумевался, трудно без большего контекста. Однако вторая часть фразы более пряма и дает нам точку опоры (отметьте разницу со сложностью этой части, amithyatvād, на санскрите). 虛 xū «ложный» тоже используется для разнообразия терминов, включая śūnya; ākāśa; mṛṣā, mithyā abhūta, но они все являются частью одной широкой семантической области, затрагивающей отсутствие вещества, либо буквально (śūnya «пустой») или метафорически (mṛṣā «ложный»).
Хотя мы находим санскритское satyam amithyatvāt неудовлетворительным, существует ряд других возможностей, которые входят в контраст с истиной и ложью. Одна из главных проблем satyam amithyatvāt в том, что satyam обычно не противопоставляют mithyā. Satyam противопоставляется asatya или иногда anṛta или mṛṣā. Vajracchedikā nāma triśatikā prajñāpāramitā или Алмазная сутра (раздел 14) противопоставляет satya/mṛṣā: na tatra satyaṁ na mṛṣā «нет истины и нет лжи». Тем не менее эта пара не встречается в Pañcaviṃśati, а mṛṣā используется там только один раз в сложном слове mṛṣāvādaḥ «ложная речь» (ср. пали musāvāda). С другой стороны, mithyā обычно противопоставляется samyañc. Из различных возможностей samyañc/mithyā кажется более вероятной парой.
Давайте начнем с 虛 xū и возьмем его, чтобы передать санскритское слово mithyā «ложь». Таким образом, 不 虛 bù xū должно быть: na mithyā или amithyā, буквально «не ложь, не-ложь» или «истина». Эти отрицательные формы распространены и важны в буддийском словаре санскрита (и, возможно, также в более широкой индийской литературе). Особо подчеркивается в высказывании, что что-то «не ложно», по сравнению с высказыванием, что оно «истинно». Вплоть до настоящего времени буддисты беспокоятся о том, чтобы пойти по неверному пути или получить ложные учения, которые не ведут к nirvāṇa. В этой фразе не-ложность prajñāpāramitā почти так же важна, как и ее истина.
Противоположностью mithyā обычно является samyañc (которое становится samyak/samyag в употреблении, так как ñc не является допустимым грамматически окончанием). Например, мы обычно противопоставляем samyagdṛṣti «правильное воззрение» или «совершенное воззрение» с mithyādṛṣṭi «ложное воззрение» 邪見 xiéjiàn. И так далее для всего восьмеричного пути. Хотя обратите внимание, что используемый здесь символ – 邪 xié, а не 虛 xū.
В пали мы иногда находим другие сопоставления samyañc и mithyā. В SN v.17-8 и DN iii.254 абстрактные существительные micchatta/sammatta (санскритское mithyātva/samyaktva) противопоставляются в терминах восьмеричного пути. В DN i.8 мы находим, что Gotama воздерживается от аргументов типа «вы поступаете ложно, а я иду правильно» (micchā paṭipanno tvamasi, ahamasmi sammā paṭipanno). И в DN III.128 делается различие между пониманием значения и словами любой приводимой доктрины, любое из которых может быть micchā или sammā: например, ‘ayaṃ kho āyasmā atthañhi kho micchā gaṇhāti byañjanāni sammā ropetī’ti (схватывая неправильное значение, имея правильный смысл слов).
Из множества возможных переводов 真實, приводимых DDB, мы видим абстрактное существительное, образованное из samyañc, то есть samyaktva «полнота, целостность; истинность». Хотя это слово редко используется в буддийском санскрите (поиск по всему Digital Sanskrit Buddhist canon). Вполне возможно, что один и тот же китайский иероглиф может быть использован для перевода как samyañc, так и samyaktva.
Таким образом, мы могли бы ожидать, что контраст в санскритской Сутре Сердца будет таким: samyag na mithyā; или samyak ca amithyā ca; или samyagamithyā. Или, если предпочесть абстракцию, samyaktva na mithyātva и т. д. В критическом издании Aṣṭa Vaidya мы находим этот контраст между samyak и mithyā в качестве прилагательных:
Saced evaṃ pariṇāmayati, samyak pariṇāmayati, na mithyā pariṇāmayati. Evaṃ ca bodhisattvena mahāsattvena pariṇāmayitavyam. (72)
Если он трансформирует таким образом, он трансформирует истинно, он не трансформирует ложно. И таким образом бодхисаттва махасаттва должен трансформировать.
В фрагменте Aṣṭa, найденном в Центральной Азии, мы находим ссылку на определенное samādhi, названное «поглощение всей истинности и ложности»: samyaktva—mithyātva—sarva—saṃgrasanaḥ nāma samādhiḥ (AṣṭaK строка 13). В другом фрагменте (AṣṭaB) мы находим это объясненным как:
tatra katama samyaktvamithyātva—sarvasaṃgrasanaḥ nāma samādhir yatra samādhau sthitvā sarvasamādhīnāṃ saṃyuktvamithyātvaṃ na samanupaśyaty ayam ucyate samyaktvamithyātva—sarvasaṃgrasanaḥ samādhiḥ
Существует лучшее из интегрированных состояний, называемое «поглощение всей истинности и ложности», оставаясь в этом состоянии, он не воспринимает истинность и ложность всех интегрированных состояний – это называется интегрированным состоянием поглощения всей истинности и ложности.
Та же идея встречается в Pañcaviṃśati (Dutt 1.203): tatra katamaḥ sarvasamyaktvamithyātvasaṃgraho nāma samādhiḥ yatra samādhau sthitvā samādhīnāṃ samyaktvamithyātvāni na samanupaśyati tenocyate sarvasamyaktvamithyātvasaṃgraho nāma samādhiḥ
Здесь формулировка почти идентична, за исключением того что в имени samādhi или интегрированного состояния samyaktva—mithyātva—sarva—saṃgrasanaḥ «все поглощение» было заменено на sarva—samyaktva—mithyātva—saṃgraho «компендиум всей истинности и ложности». У Kimura (1-1.184) – «есть интегрированное состояние, называемое компендиум истинности и ложности» (asti samyaktva—mithyātva—saṃgraho nāma samādhiḥ), а затем (1-2.65) sarva—samyaktva—mithyātva—saṃgraho в соответствии с Dutt с тем же объяснением (1-2:74). У Dutt также есть (1.143) «существует интегрированное состояние, называемое компендиум истинности и ложности» (asti samyak—amithyātva—saṃgraho nāma samādhiḥ).
В другом месте в Pañcaviṃśati samyaktva, как правило, используется только в соединении с —niyato «связанное с, установленное в или практикуемое кем-л.»:
bhagavān āha: na mayā subhūte ‘nuttarāṃ samyaksaṃbodhim abhisaṃbudhya kathaṃcid api sattva upalabdhaḥ, samyaktvaniyato vā mithyātvaniyato vāniyato vā (Kimura 5:120)
Бхагаван сказал: «Субхути, я не воспринимаю существо где-либо, достигшее высшего совершенного пробуждения, связанного с истинностью, связанного с ложностью или не связанного».
Таким образом, у нас есть прецедент в литературе «Совершенства мудрости» для противопоставления samyak na mithya и для samyaktva—mithyātva. Сутра Сердца пытается донести, что эффективность prajñāpāramitā сводится к особенностям истинности и не-ложности. Окончание отложительного падежа указывает на то, от чего происходит глагол, пространственно или, более абстрактно, по какой причине происходит действие. Prajñāpāramitā – великое заклинание и т. д., оно помогает избавиться от всех разочарований, потому что 真實 不 虛, то есть потому что оно истинно/правдиво и потому что это не ложь/не ложность (трудно найти подходящие абстрактные существительные в английском языке). Мы можем объединить два фактора в состав dvandvā: samyaktvāmithyātvāt.
Проделав всю эту сравнительную/дедуктивную работу, если мы теперь снова посмотрим на критическое издание Conze, отметим, что было несколько вариантов прочтения этого выражения:
Cae: samyaktvaṃ na mithyatvaṃ
Ne: samyaktva amithyātvā
Nb: samyaktvamithyatvat (не отмечено в издании Conze)
Таким образом, те самые прочтения (с некоторыми незначительными ошибками переписчиков), которые имели смысл в контексте, были фактически доступны Conze в его манускриптах, но он отверг их в пользу чего-то, что не было правильным санскритом и не имело какого-либо смысла. Кроме того, пробел в списке альтернативных прочтений Conze – не первый, который я нашел после изучения манускриптов.
К сожалению, это подрывает аргумент Nattier, что этот отрывок является обратным переводом. Другие отрывки лучше выдерживают проверку, но здесь более простое объяснение состоит в том, что нас вводит в заблуждение критическое издание Conze. Был и есть лучший перевод этой фразы.
Niṣṭhānirvaṇa
Этот термин является более согласующимся в манускриптах, и наша работа здесь не заключается в установлении лучшего прочтения из существующих манускриптов, потому что из них нет ни одного. Задача здесь состоит в том, чтобы более широко взглянуть на то, как Кумараджива, в частности, мог использовать эту фразу для перевода санскрита. Поскольку отрывок, в котором встречается этот термин, еще не отождествлен с аналогом в других буддийских текстах, мы должны бросить более широкую сеть. Однако я думаю, что мы можем предположить, что общий стиль Кумардживы, вероятно, будет ориентиром, потому что там, где мы нашли точное соответствие на сегодняшний день, эти места соответствуют переводам Кумарадживы. Нам повезло, что у Seishi KARASHIMA есть подробный глоссарий перевода Saddharmapuṇḍarīka сутры Кумарадживы (T 9.262), который показывает нам, где и как использовалась каждая фраза, и связывает ее с санскритским изданием.
Китайский: 究竟 涅槃 jiùjìng nièpán. Последние два символа передают nirvāṇa, а первые два означают «наконец достичь» или «в конечном итоге». Фраза обычно дополняется как на санскрите, так и на тибетском языке глаголом pra√āp «достигает» как причастие прошлого времени, prāpta. Этот выбор ироничен, потому что в тексте ранее говорилось na prāptiḥ. Conze допускает это: «[Niṣṭhānirvāṇaprāthaḥ] явно противоречит [na prāpti]. Просто потому, что он не ищет достижения, просто потому, что достижение совершенно невозможно, бодхисаттва достигает или добивается нирваны» (1975: 97-98).
Кажется, что Conze наслаждается противоречиями, которые иногда встречаются в текстах «Совершенства мудрости», но я уже выявил по крайней мере два примера того, как эта склонность к бессмыслице сбила его с толку при редактировании санскритского текста. Вообще говоря, когда наш текст бессмыслен, мы должны спросить, допустили ли мы ошибку. Таким образом, мы должны спросить, является ли противоречие неотъемлемой частью текста или просто ошибкой? Здесь мы хотим что-то, что означает «кульминация в нирване». Бодхисаттва в состоянии недостижения полагается на совершенную мудрость и не имеет никаких ментальных препятствий (cittāvaraṇa), и поэтому они преодолевают неправильные воззрения и достигают/добиваются нирваны. Таким образом, мы можем увидеть искушение предложить глагол, подобный prāpnoti «достичь», даже если текст исключает его. В последнем эссе мы увидели глагол ā√rādh «преуспеть», употребленный на пали.
Теперь символы 究竟 используются для перевода niṣṭhā «состояние, условие; заключение, прекращение»; но они также используются для перевода atyanta «предельный, кульминация; прибыть, достигать», а иногда и atyantaniṣṭhā (на что указывает Dan Luthaus о Buddha-L). Казалось бы, здесь лучше выбрать atyanta. Термины atyantaśūnyatā «предельная пустота» и atyantaviśuddhitām «предельная чистота» встречаются в Pañcaviṃśati довольно часто. Сложное слово atyantaniṣṭhā, однако, все еще требует добавления глагола или вербальной формы, поэтому в этом смысле оно не решает нашу проблему.
Изучая глоссарий Karashima, мы находим некоторые дополнительные возможности. Karashima определил несколько вариантов использования этой китайской фразы в переводе санскритской Saddharmapuṇḍarīka или Лотосовой сутры. Но один из них особенно выделяется.
為求聲聞者說應四諦法，度生老病死，究竟涅槃 (3c17)
Wèi qiú shēng wén zhě shuō yīng sìdì fǎ, dù shēnglǎobìngsǐ, jiùjìng nièpán
Параллелью на санскрите под ред. Vaidya является yad uta śrāvakāṇāṃ caturāryasatya—saṃprayuktaṃ pratītyasamutpāda—pravṛttaṃ dharmaṃ deśayati sma jāti—jarāvyādhimaraṇaśoka—paridevaduḥkha—daurmanasyopāyāsānāṃ samatikramāya nirvāṇaparyavasānam | (12) Здесь 涅槃 涅槃 соответствует samatikramāya nirvāṇaparyavasānam «выход за пределы [страдания] к завершению nirvāṇa». Samatikrama (sam+ati+ √kram) означает «идти полностью над или за пределы»; в то время как paryavasāna (pari+ava+√so) означает «конец, завершение» или «окончание, заключение». Кумараджива также переводит nirvāṇaparyavasāna (без samatikramāya) как 究竟 涅槃 в 19c4, 50c4, 50c7. Кроме того, он использовал эти символы для перевода: parinirvāṇa (7c2) и samavasaraṇa (12b5), которые семантически перекрываются.
Учитывая контекст в Сутре Сердца, мы ищем слово или фразу, которые указывают на то, что путь бодхисаттвы достигает кульминации в nirvāṇa (которая не является достижением, а скорее исчезновением огней жадности, ненависти и заблуждения). Вопреки Conze (1975), я не вижу причин, чтобы рассматривать это как парадокс. То, что цель – это освобождение от чего-то, а не достижение чего-либо, понять не так сложно. Как сложное слово, nirvāṇaparyavasānam может означать именно «кульминация в nirvāṇa», потому что paryavasāna – это отглагольное существительное. Таким образом это, вероятно, лучший кандидат на то, что было написано как 涅槃 涅槃 из числа определенных вариантов. Перефразирующий эффект перехода с санскрита на китайский на санскрит мог бы привести к следующей последовательности:
nirvāṇa-paryavasānam → 究竟涅槃 → niṣṭhā-nirvāṇa
Поэтому я предполагаю, что nirvāṇaparyavasānam лучше читать для 究竟 涅槃 в Сутре Сердца, чем niṣṭhānirvāṇa, и если бы я редактировал текст, я предложил бы эту замену для создания читабельного текста.
Здесь предполагается, что текст на китайском языке был вдохновлен текстами на санскрите на всем его протяжении. Это предположение требует дальнейшего изучения, хотя я вижу предварительные доказательства того, что даже те части, которые явно не связаны с текстом «Большое совершенство мудрости», опираются на китайские идиомы переводов буддийских текстов Кумарадживой. Другими словами, текст составлен в соответствии с буддийскими идиомами, вероятно, кем-то, кто знаком с переводами Кумарадживы.
Вывод
В этом и предыдущем эссе я предложил два дополнительных изменения в формулировке санскритской Prajñāpāramitāhṛdaya, чтобы они были пересмотрены в первом абзаце, предложенном в прошлом году, и стилистические наблюдения, сделанные Jan Nattier, также обсуждались в моем последнем эссе. Два последних предложения:
- satyaṃ amithyatvāt → samyaktvāmithyātvāt.
- niṣṭhā-nirvāṇa(-praptaḥ) → nirvāṇaparyavasānam
Первое поддерживается прочтениями существующих манускриптов, хотя второе – нет. Во втором случае несколько манускриптов пытаются решить проблему нечитаемости niṣṭhānirvāṇa, добавив причастие прошедшего времени prāpta, хотя это создает читабельную бессмыслицу. В этом случае второе изменение основано на удобочитаемости и попытке найти альтернативы путем отслеживания того, как 究竟涅槃 использовалось для перевода санскритских терминов Kumārajīva.
Jan Nattier утверждал, что в обоих случаях у нас есть доказательства для обратного перевода с китайского. Я показал, что в первом случае это неверно, так как кажется, что это проблема критической редакции Conze. Однако вторая возможность, похоже, является следствием фразы, переводящей с санскрита на китайский и обратно на санскрит.
В ходе расследования мы обнаруживаем скопление ошибок и заблуждений в критическом издании санскритской Сутры Сердца вместе с рядом предложений о том, как улучшить текст. Новое критическое издание, которое уделяет много внимания альтернативным прочтениям, сейчас более чем желательно, оно срочно. В моем следующем эссе я предложу новую редакцию санскритской Сутры Сердца, в которую включены предложенные изменения.
~~oOo~~
Бибилиография
- 御製大乘妙法蓮華經序 [Saddharmapuṇḍarīka Sūtra] CBETA Ed. Online:
http://tripitaka.cbeta.org/T09n0262_001
- Bidyabinod, B. B. (1927) «Fragment of a Prajnaparamita Manuscript from Central Asia», Memoirs of the Archaeological Survey of India 32: 1-11. = Aṣṭā Online: Gretil Archive:
http://fiindolo.sub.uni-goettingen.de/gretil/1_sanskr/4_rellit/buddh/ppfrag_u.htm
- Conze, Edward. (1975) Buddhist Wisdom Books: The Diamond Sutra and the Heart Sutra. George Allen & Unwin.
- Konow, Sten (1942) ‘Central Asian fragments of the Ashṭādaśasāhasrikā Prajñāpāramitā and of an unidentified text’. Memoirs of the Archaeological Survey of India, 69. = AṣṭāK, unidentified = Praj(U1). Online: Gretil Archive.
http://fiindolo.sub.uni-goettingen.de/gretil/1_sanskr/4_rellit/buddh/ppfrag_u.htm
- Seishi KARASHIMA [辛嶋靜志] (2013) A Glossary of Kumārajīva’s Translation Of The Lotus Sutra [妙法蓮華經詞典]. Dharma Drum Buddhist College. Online:
http://buddhistinformatics.ddbc.edu.tw/glossaries/files/kumarajiva.ddbc.pdf
- Vaidya, P.L., Ed. (1960) Saddharmapundarikasutra. (Buddhist Sanskrit Texts, 6) Darbhanga: The Mithila Institute. Online:
http://fiindolo.sub.uni-goettingen.de/gretil/1_sanskr/4_rellit/buddh/bsu036_u.htm
- блеск дхармы - 